Дмитрий Пригов. «Апофеоз милицанера»

Дмитрий Пригов. «Апофеоз милицанера»




АПОФЕОЗ МИЛИЦАНЕРА (1978)


Когда здесь на посту стоит Милицанер Ему до Внуково простор весь открывается На Запад и Восток глядит Милицанер И пустота за ними открывается И центр, где стоит Милицанер — Взляд на него отвсюду открывается Отвсюду виден Милиционер С Востока виден Милиционер И с Юга виден Милиционер И с моря виден Милиционер И с неба виден Милиционер И с-под земли... да он и не скрывается
Он жив, он среди нас как прежде Тот рыцарь, коего воспел Лилиенкрон, а после Рильке А после — только я посмел Вот он идет на пост свой строгий Милицанер в своем краю И я пою его в восторге И лиры не передаю
Так встретились Моряк с Милицанером И говорит ему Милицанер Ты юношества должен стать примером Как зрелости я форменный пример Ты с точки зренья высшего предела Осмыслить должен ветреные страсти Подняться над минутностью пристрастий Я должен — отвечал Моряк и сделал
В буфете Дома Литераторов Пьет пиво Милиционер Пьет на обычный свой манер Не видя даже литераторов Они же смотрят на него Вокруг него светло и пусто И все их разные искусства При нем не значат ничего Он представляет собой Жизнь Явившуюся в форме Долга Жизнь кратка, а искусство долго И в схватке побеждает жизнь
Вот, говорят, Милицанер убийцей был Но нет, Милицанер убийцей не был Милицанер константен меж землей и небом Как частный человек, возможно, он убил Все неслучайно в этом мире: Убийца послан чтобы убивать Милицанер — чтобы законы воплощать Но если он в мундире убивает Не государства он законы подрывает Но тайные законы мирозданья Метафизического он достоин наказанья
Есть метафизика в допросе Вот скажем наш Милицанер А вот преступник, например Их стол зеленый разделяет А что же их объединяет? — Объединяет их Закон Над ними царствуя победу. Не через стол ведут беседу Они ведут через Закон И в этот миг как на иконе Они не здесь — они в законе
Пока он на посту стоял Здесь вымахало поле маков Но потому здесь поле маков Что там он на посту стоял Когда же он, Милицанер В свободный день с утра проснется То в поле выйдет и крылом Он ласково цветка коснется
Посередине улицы Стоит Милицанер Не плачет и не хмурится И всем другим пример Но кто возьмет ответственность Что он не входит вдруг Вот в этот миг ответственный Во ада первый круг
Когда придут годины бед Стихии из глубин восстанут И звери тайный клык достанут — Кто ж грудею нас заслонит? Так кто ж как не Милицанер Забыв о собственном достатке На возмутителей порядка Восстанет чист и правомерн
Он жизнь предпочитает смерти И потому всегда на страже Когда он видит смерть и даже Когда она еще в конверте О, как ее он понимает Как чувствует ее плечом Ежесекундно и причем Плеча он не отодвигает
Был Милицанером столичным Она же по улице шла Стоял на посту он отлично Она поздней ночею шла И в этот же миг подбегают К ней три хулигана втроем И ей угрожать начинают Раздеть ее мыслят втроем Но Милицанер все заметил Подходит он и говорит: Закон нарушаете этим Немедленно чтоб прекратить! Она же взирает прекрасно На лик его и на мундир И взгляд переводит в пространство И видит рассвет впереди
Страна, кто нас с тобой поймет В размере постоянной жизни Вот служащий бежит по жизни Интеллигент бежит от жизни Рабочий водку пьет для жизни Солдат стреляет ради жизни Милицанер стоит средь жизни И говорит, где поворот А поворот возьми и станься У самых наших у ворот А поворот уходит в вечность Народ спешит — уходит в вечность Поэт стоит, вперяясь в вечность Ученый думает про вечность Вожди отодвигают вечность Милицанер смиряет вечность И ставит знак наоборот И снова жизнь возьми и станься У самых наших у ворот
А вот Милицанер стоит Один среди полей безлюдных Пост далеко его отсюда А вот мундир всегда при нем Фуражку с головы снимает И смотрит вверх, и сверху Бог Нисходит и целует в лоб И говорит ему неслышно Иди, дитя, и будь послушный
На лодке посреди Оки Милицанер плывет и смотрит Чтоб не утоп кто средь реки По собственному недосмотру Вот так вот средь неверных вод В соблазн вводящих очень многих Как некий остров он плывет Куда в беде поставить ногу Нам можно
Вот пожар развел Пожарник А Моряк бежит в простор Только вот Милицанер Наш защитник и ударник Моряку он говорит: Послужи-ка, брат, народу! А Пожарнику он воду Льет на красные глаза
С женою под ручку вот Милицанер Идет и смущается этим зачем-то Ведь он государственности есть пример Таки и семья — государства ячейка Но слишком близка уж к нечистой земле И к плоти и к прочим приметам снижающим А он — государственность есть в чистоте Почти что себя этим уничтожающая
Милицанер гуляет строгий По рации своей при том Переговаривается он Не знаю с кем — наверно С Богом И голос вправду неземной Звучит из рации небесной: — О ты, Милицанер прекрасный! Будь прям и вечно молодой Как кипарис цветущий
Вот Милицанер стоит на месте Смотрит все вокруг, запоминает Все вокруг, а вот его невеста — Помощь Скорая вся в белом подлетает Брызг весенних веер поднимает Взявшись за руки они шагают вместе Небеса вверху над ними тают Почва пропадает в этом месте
Ворона где-то там кричит На даче спит младенец И никого младенец спит Один — куда он денется-то Но если кто чужой возьмет И вдруг нарушит сон его Милицанер сойдет с высот И защитит младенца сонного
Про то сья песня сложена Что жизнь прекрасна и сложна Среди небес полузаброшенных Порхает птичка зензивер А в подмосковном рву некошеном С ножом в груди Милицанер Лежит
Полюбил я от детства Милицию И не мог ее не полюбить Я постиг ее тайную суть — Совпадать с человечьими лицами Человеку же с нею совпасть — Все равно, что в безумие впасть Потому что конкретные лица мы По сравненью с идеей Милиции
Там, где с птенцом Катулл, со снегирем Державин И Мандельштам с доверенным щеглом А я с кем? — я с Милицанером милым Пришли, осматриваемся кругом Я тенью легкой, он же — тенью тени А что такого? — всяк на свой манер Здесь все — одно, ну — два, здесь просто все мы птицы И я, и он, и Милицанер
Теперь поговорим о Риме Как древнеримский Цицерон Врагу народа Катилине Народ, преданье и закон Противпоставил как пример Той государственности зримой А в наши дни Милицанер Встает равнодостойным Римом И даже больше — той незримой Он зримый высится пример Государственности
Вот вверху там Небесная Сила А внизу здесь вот — Милицанер Вот какой в этот раз, например Разговор между них происходит: Что несешься, Небесная Сила? — Что стоишь ты там, Милицанер? — Что ты видишь, Небесная Сила? — Что замыслил ты, Милицанер? — Проносись же, Небесная Сила! — Стой же, стой себе Милицанер! — Наблюдай же, Небесная Сила! — Только нету ответа ему.
Я просто жил и умер просто Лишь умер — посреди погоста Мучительно и нестерпимо долго Глядя в лицо мое умершее Стояла смерть Милицанершею Полна любви и исполненья долга


Стоял мороз и мощные дымы Входили в небо стройными рядами И труд был - их от яви отличить Но и отдать чему-то предпочтенье И я ему сказал тогда: Орлов! Вот труд тебе - от яви отличи Но и отдай чему-то предпочтенье И это будет мистика Москвы
Когда твои сыны, моя Москва Идут, вооруженные прекрасно Куда ни глянут - то повсюду Демон Вдали их - Демон, и вблизи их - Демон Сосед их - Демон, и отец их - Демон И москвичи бросаются и прогоняют призрак И вновь горит священная Москва Когда здесь воссияли две известных бездны О ты, моя Москва, вперед шагнула и закрыла грудью Лишь по краям струится гарь и дым И горе тем, кто сдвинет тебя с места Смутившись запахом, идущим от тебя И москвичи все станут на защиту И будут их разить - спасая их
Выходит слесарь в зимний двор глядит: а двор уже весенний Вот так же как и он теперь - Был школьник, а теперь он слесарь А дальше больше - дальше смерть А перед тем - преклонный возраст А перед тем, а перд тем А перед тем - как есть он, слесарь
Женщина плавает в синей воде Гладкою кожей на солнце сверкая ведь человек! - а как рыба какая Неуловимая в синей воде Но подберется когда не спеша Ужас какой или пакость какая - Вот уже только глазами сверкает! Только безумие! Только душа!
Старушка в кассу денежки кладет Откуда денежки-то у старушки Уж не работает и, видно, пьет да разные там внучики да внучки... Откудв денежки-то? -ох-ох=ох! Неужто ли старая ворует? Да нет, конечно - просто накопила их За долгую за жизнь за трудовую
Ел шашлык прекрасный сочный А быть может утром рано Эти самые кусочки В разных бегали баранах Разно мыслили, резвились А теперь для некой цели Взяли да объединились В некий новый, некий цельный Организм
Пока он на посту стоял Здесь вымахало поле маков Но потому здесь поле маков Что там он на посту стоял Когда же он, Милицанер В свободный день с утра проснется То в поле выйдет и цветка Он ласково крылом коснется
Невтерпеж стало народу: Пушкин, Пушкин, помоги! За тобой в огонь и воду! Ты нам только помоги! А из глыби как из выси Голос Пушкина пропел: Вы играйте-веселитесь Сам страдал и вам велю!
Вот Достоевский Пушкина признал: Лети, мол, пташка в наш-ка окоем А дальше я скажу что делать Чтоб веселей на каторгу вдвоем А Пушкин отвечал: Уйди, проклятый Поэт свободен, сраму он неймет! Что ему ваши нудные страданья! Его Господь где хочет - там пасет
Вот дожьдь идет, мы с тараканом Сидим у мокрого окна И вдаль глядим, где из тумана Встает желанная страна Как некий запредельный дым Я говорю с какой-то негой: Что, волосатый, улетим! - Я не могу, я только бегать Умею! - Ну, бегай, бегай
Там где с птенцом Катулл, со снегирем Державин И Мандельштам с доверенным щеглом А я с кем? - я с Милицанером милым Пришли, осматриваемся кругом Я тенью легкой, он же - тенью тени А что такого? - всяк на свой манер Там - все одно, ну - два, там просто все мы - птицы И я, и он, и Милиционер КУЛИКОВО ПОЛЕ Вот всех я по местам расставил Вот этих слева я поставил Вот эти справа я поставил Всех прочих на потом оставил - Поляков на потом оставил Французов на потом оставил И немцев на потом оставил Вот ангелов своих наставил И воронов вверху поставил И прчих птиц вверху поставил А снизу поле предоставил Для битвы поле предоставил Его деревьями уставил Дубами-елями уставил Кустами кое-где обставил Травою мелкой застелил Букашкой мелкой населил Пусть будет все как я представил! Пусть все живут как я заставил! Пусть все умрут как я заставил! Так победят сегодня русские Ведь неплохие парни русские И девки неплохие русские Они страдали много русские Терпели ужасы нерусские Так победят сегодня русские Что будет здесь, коль уж сейчас Земля крошится уж сейчас И небо пыльно уж сейчас Породы рушатся подземные И воды мечутся подземные И звери мечутся подземные И люди бегают наземные Туда-сюда бегут приземные И птицы поднялись надземные Все птицы-вороны надземные А все ж татары поприятней И лица мне их поприятней И голоса их поприятней И имена их поприятней Да и повадка поприятней Хоть русские и поопрятней А все ж татары поприятней Так пусть татары победят Отсюда все мне будет видно Татары, значит, победят А впрочем - завтра будет видно
Крылатым воскресеньем В крылатый месяц май Крылатым там каким-то Крылатым чем-то там Я вышел из подъезда Из дома своего Где я провел всю зиму И со своей семьей Я вышел и заплакал На корточки присел И мне не стало мочи И жить не захотел Вот я терпел всю зиму Был худ, но духом бел А тут какое счастье! - И жить не захотел
И даже эта птица козодой Что доит коз на утренней заре Не знает, почему так на заре Так смертельно, смертельно пахнет резедой И даже эта птица воробей Что бьет воров на утренней заре Не знает отчего так на заре Так опасность чувствуется слабей И даже эта травка зверобой Что бьет зверей на утренней заре Не знает, очего так на заре Так нету больше силы властвовать собой
Жизни античной цветы запоздалые - Ванна и жидкость при ней Бадусан Этим я нежился помню и сам Да вот отнежился - больше не стало В смысле, в продаже исчез Бадусан Ванна сломалася, больше не стала Вот и стою я - цветок запоздалый Жизни античной - не верю и сам
Вот завился дым колечком Вышла кошка на крылечко А что она видит - Она видит праздник Люди в разном виде Но не безобразники А что кошке делать?- Стала она грустна У них, у людей - идеи А моя жизнь пуста - И поджала губки
Вот Милицанер стоит на месте наблюдает все, запоминает Все вокруг, а вот его невеста Помощь Скорая вся в белом подлетает Брызг весенних веер поднимает Взявшись за руки они шагают вместе Небеса вверху над ними тают Почва пропадает в этом месте
Сегодня утром на брегах Невы Вас, Александр Сергеич, вспомнил утром По той причине, что развратны вы А я через столетье целомудрен И зарыдал я на брегах Невы Увидя дев кругом столь полногрудых Что захотел развратен быть как вы Не захотел как я быть целомудрен
Весна, крестьянин торжествует А что ему торжествовать На то законы существуют Чтоб каждому существовать Чтоб каждому быть на подходе - Сегодня здесь, а завтра там Коль зима пришла - так ходит За крестьянином по пятам
Близь немецкой деревушки Девушки-подружки Бела козлика поймали За крутые рожки Они вот его ласкают Тихо обнимают Чем-то желтым поливают И коричневым и мягким Чем-то натирают Ты лети, наш голубочек А и полетел он Только стал он своим телом Вдруг каким-то очень Неприкасаемым Для женских касаний - Чисто могила Ленина
Разреши мне,матушка Дикого медведюшку В гости к нам привесть! - Ох ж ты, моя деточка Глупая кровиночка Он же нас поесть! - Так и есть Съел Права была матушка
Так скажешь что-нибудь не то Но тихо - Бог и не заметит Но государство эа него Все в книжечке своей отметит И ты вскричишь: Но Бог! Но Бог! Ведь Он, ведь Он не возражает! - - А совесть, совесть-то твоя Что? - ничего не возражает Тоже? - И тебе нечего возразить
Был тихий вечер среднерусский Садилось солнце догорая Окрестности перебегая Ложились тени, в белой блузке Или черной Нет, все-таки в белой Я шла с тобой и вижу узкий Провал, я глянула: Мой милый Смотри! - ведь это же могила Ленина! - Да я знал
Лети мой пух, как пух травинки И плачь кукушечкой родной И виждь: Как нету капельки-кровинки В пределах девочки одной И словно лампой керосиновой Вернувшись в город Ленинград Из Екатеринбурга Ее лицо пылает синее Рубиновые лишь горят Зубы ее
Пойти с Наташкою в кино Иль с белой девушкою Тоней Лежать на стриженом газоне Или с Владимиром вино Пить, как описывал нам гений Российский, вдруг сказав: Евгений! - - Владимир! - отвечает он утомленным голосом
Мы жили около воды К реке под вечер выходили И странно-птичие следы Двупалые мы находили На песке Однажды поздно вдоль реки Идем и видим: жуткой силы Там что-то тянут рыбаки Гляжу - да это же могила Ленина
Котеночек лежит премил Что просто никакой нет силы Но кто-то гвоздичком прибил Его к дощатому настилу О Боже! - Котеночек, кто твой убийца? Кто эта подлая свинья! - Котенок тихонько смеется И смотрит на меня... - не я! Не я! не я! не я! Не я! Боже, не я! не я! - Котенок ж тоненько смеется Кровинка из него лиется Скользит, скользит и вдаль несется И возвращается на дню Ведя с собою полуптицу Полуогромную свинью И гвоздь в руках ее святится Котенок тоненько смеется И мне: Вот ты и есть убийца! - - Да нет же! не я! не я! не я! Не я! не я! Не я! - - Ты! - говорит полусвинья - Ты
Что ворона от нас здесь отличает? - А то, что он отлично отличает Где жизнь, где смерть и просто отвечает: Вот смерть! - на то здесь и поставлен Пойду-ка в вороны, а то не стало Мне мочи От путаницы этой окружающей
Дитя, ты почто отвернулось к двери И личиком не обернешься Смотри, твоя шейка как будто в крови От холода все ты трясешься Смотри, твоя ручка бледна и легка Иди ко мне, дом мой свободен - Оно обернулось - а там два клыка Сверкнули и крест лишь Господень Спас
Тот кто убил в себе майора Тот демона в себе убил Он укреплен здесь лишь де-юре Де-факто - он игрушка сил Разнонаправленных, первичных и равномогущественных Не зрящих всяких там де-юре И лишь убив в себе майора Майором можешь быть
Живая, лучшья часть меня На неживую ополчилась: Уйди! что надобно тебе! Вот от тебя тут расплодилось Тьма! - А та откроет мертвы очи И шепчет: Ну, чего ты хочешь От меня? Не себя ради!
По шумной улице брести Смотреть в прозрачные витрины И спутнице лет двадцати Иль около сказать: Кристина Давай хоть в шутку купим что-то Ведь марок - тьма! - Да неохота! - Ну, неохота так неохота! Мне и самому что-то неохота Хотя марок, скажем прямо, тьма А неохота
Вот старый человек пивка Выпить решил у магазина Вот пьет он, а вокруг - грязина И жизнь как тощая резина Ну выпьет, выпьет он пивка А дальше что? - Я вас спрашиваю
Две девушки в тени аллей Под Берлином Целуются со страстью новой Как нежный Герцен с Огаревым Нежным же О Боже, сколько лет и дней Миновалось - А все то же
Купить за марку банку пива А на другую - булку с сыром Пойти по улице направо А улица уходит криво И упирается красиво В какой-то прудик неглубокий Присесть и чувствовать себя Оставленным и одиноким Заброшенным - Так прекрасно И горько!
Какая прелесть в ресторане На пятьдесят четвертой стрит Почувствовать вдруг расстоянье Которое как зверь висит Отсюда до живой России И вдруг почувствовать: Осилим - Почувствовалось: Все, все осилим! И это осилим И то осилим - Почувствовалось так
Он на нее орлом слетает Чтобы совокупиться с ней Она ж под ним внезапно тает Как легкий снег живых полей Российских И он оказывается как в ямке Огромным членом в землю прям-таки Впрессован Что и не выдернуть
Вся в кожаном и вышитом приходит Сапог растегивает у бедра И говорит: Вот так и жизнь проходит! - По-французски говорит - А завтра, может, уж пора Ложиться не в постель - в могилу Что улыбаешься? мой милый С тобою вместе! - А улыбаюсь потому, что у нас на Руси это называется: и умерли в один день # # #