Пожалуй, только в Интернете автор наконец получает настоящую возможность самостоятельно творить себя как знаковую фигуру. В обычной жизни автор, не имеющий прямого доступа к телевидению и другим средствам массовой информации, а часто и к литературным журналам, вынужден более-менее пассивно принимать тот образ, который ему навязывают критики. Во всяком случае, он почти всегда лишен возможности отвечать им с той же и интенсивностью и на той же самой территории. В Сети, с ее демократизмом и открытостью, автор имеет больше способов включиться в полемику и скорректировать восприятие своих текстов. Причем для этой цели ему вовсе не обязательно выступать в роли адвоката самого себя, - он может воспользоваться псевдонимом, может говорить от лица вымышленной виртуальной личности. Более того, он может с самого начала перехватить инициативу в такой дискуссии, нападая под псевдонимом на себя самого. При желании и соответствующих способностях он может имитировать существование целой школы литературных критиков, со своим электронным журналом и дискуссионным клубом, всецело занятых обсуждением его персоны. Вне Сети, используя ресурсы обычных литературных журналов, это сделать гораздо труднее.

И самое главное, что в отличие от печатной литературы, где мы имеем дело с отдельно взятой, а потому беззащитной перед лицом комментатора книгой, в Интернете автор может быть представлен сразу всем корпусом своих трудов, и именно в той "упаковке", которую сам считает нужной, - с присовокуплением необходимых комментариев, введением и предисловием, и даже с возможностью оперативно отвечать на все вопросы читателей. В Интернете все творчество автора превращается в одну большую книгу, - то, что когда-то было всего лишь метафорой, постепенно обретает материализацию. В этом есть свои плюсы, и одновременно - минусы, потому что отдельно взятый текст теряет свою прежнюю исключительность единственного посредника между автором и читателем, и это не может пойти ему на пользу.

В обычной реальности существует два способа пространственно упорядочить творчество писателя: библиотека и дом-музей. В библиотеках автор предстает как сумма вырванных из контекста произведений, в произвольном алфавитном порядке перемешанных с произведениями других авторов. Творчество автора, освоившего много жанров и тем, может оказаться разорванным между разными залами и хранилищами библиотеки, разными разделами каталога. Дом-музей, который позволяет собрать все творчество автора воедино и встроить в контекст его жизни, остается почти непозволительной роскошью, которой удостаиваются только самые великие, и то уже после смерти. В Интернете, напротив, "дом-музей" - то есть сайт, на котором автор представлен во всех своих ипостасях, - вещь вполне обыденная и распространенная. Здесь обретает реальность библиотека иного типа, которая организована не просто как коллекция текстов, рассортированных в зависимости от жанра, а как многоквартирный дом-музей, или поселок, состоящий из таких домов-музеев. Автор, как способ организации и дистрибуции текстов, выходит здесь на более видное место.

Впрочем, бытие автора в Интернете имеет и свои проблемы. Если следовать логике Мишеля Фуко, автор как социальный персонаж - это дитя копирайта.¹³ В мире печатной продукции копирайт дает не только право, но обязанности, - так что автору даже юридически не так-то просто разорвать связь со своим творением. В Интернете само понятие авторских прав и обязанностей во многих случаях становится размытым и неопределенным, - и оно становится вообще эфемерным, если этого хочет сам автор.¹⁴ Соответственно, "авторская функция" в электронной литературе сводится исключительно к своей культурной компоненте, то есть к закону дистрибуции текстов.

Автор как личность и автор как автор текста, как "внутренний голос текста", - это абсолютно несоизмеримые величины. С точки зрения литературного текста, особенно художественного, автор как реально существующая личность не имеет никакого значения, - значение имеет его "внутритекстовая поза", некая искусственная фигурка, которая вплетена в структуру текста, и от имени которой ведется повествование. Освобожденная от экономических и социальных оков, авторская функция в сетевой литературе и сводится к этому "внутреннему голосу текста". Автор задается в сети исключительно своей креативностью, единственным "удостоверением подлинности" является способность производить тексты, гармонично развивающие уже готовый корпус, приписываемый этому имени.¹⁵

Применительно к Интернету можно говорить о подлинном стирании граней между автором и персонажем, которое в той или иной мере присутствовало в литературе и раньше. "Автор" в Сети, как "виртуальная авторская личность", сам по себе превращается в особый жанр литературного творчества. Виртуальные персонажи творят свои тексты, живут и умирают,¹⁶ сталкиваются в полемике, и даже обсуждают друг с другом теорию виртуальных персонажей.¹⁷ Впрочем, эта "виртуализация авторства" - не столько уникальная особенность Интернета, сколько общее явление постмодернистской эпохи, когда такой феномен, как "человеческая личность" в ее классических очертаниях, вообще ставится под вопрос.

Реальный человек, активно участвующий в этой "сетевой жизни" под собственным именем, неизбежно "виртуализуется", - законы сетевого существования вынуждают его относиться к своему сетевому имиджу как к произведению искусства, иначе он становится слишком уязвим. Можно вести речь о грядущей виртуализации авторства, разрушительной для реального автора как самостоятельной знаковой фигуры. Если литературе суждено переместиться в Сеть, вполне возможно, что через несколько десятков лет никто уже не будет писать тексты под своим именем и выставлять на всеобщее обозрение свою реальную биографию.

Причина здесь более глубокая, чем может показаться на первый взгляд. Дело не только в том, что в Интернете пропадает дистанция между автором и читателем, но в том, что исчезает необходимая для текста дистанция между произведением и его автором (как реальной личностью). В печатной литературе эту дистанцию поддерживает сама форма печатной книги, пространственно удаленной от своего автора. В Интернете, с его возможностями интенсивного общения on-line, эта дистанция исчезает.

Когда на чистый голос текста накладывается еще и реальная физиономия автора как личности, восприятие текста искажается. Он становится более одномерным, более плоским, - комментарии, которые сознательно или бессознательно дает нам автор, убирают неоднозначность, затушевывают внутренние точки ветвления, альтернативные прочтения текста. Текст, в его классическом обличье, только теряет от непосредственного присутствия автора, личность которого, как личность живого духовно развивающегося человека, неизбежно несет в себе что-то внеположное или даже враждебное своему тексту. Автор не должен стоять за спиной у текста, - закончив свое дело, он должен удалиться и больше не маячить перед глазами. В идеале, завершив текст, автор должен исчезнуть раз и навсегда. Хороший автор - это мертвый автор. Или - искусственный автор, авторская маска, созданная специально в расчете на данный текст или корпус текстов, как их оформление и завершение.

Впрочем, нарушение дистанции между автором и текстом - это общая беда современной культуры, которая началась еще до появления Интернета. И прежде всего, это общая черта телевизионной эры, - именно с началом телевизионной эры "потаенность" автора стала разрушаться . Интернет только внес сюда особую интенсивность, потому что телевизор не способен обеспечить "обратную связь", ситуацию диалога.

Писатель по своему происхождению - фигура сакрально-мистическая. Первым текстом был сакральный текст. Первым автором был одержимый пророк. Не может один и тот же автор сначала написать Библию, а потом заниматься мелкой перепалкой с ее интерпретаторами и рассказывать о своих мелких, никому не интересных личных проблемах. Человек, который слишком долго слушал прямую речь автора, увидел в нем человека, всего лишь обычного человека со всеми его слабостями, приобретает иммунитет против гипнотического воздействия его текстов. Особенно это касается прозы - в поэзии изначально есть что-то театральное, а проза тяготеет к одинокой келье монастыря. Так, например, тексты Солженицына потеряли три четверти свой ауры после того, как он вернулся на родину, занялся политикой и завел свою телепередачу. Сейчас такую же кастрацию проводит над своими текстами Виктор Ерофеев.

С точки зрения профанации автора и авторства Сеть дает еще больше, чем телевидение. В Сети можно чуть ли не в прямом смысле этого слова похлопать неосторожного автора по плечу, снисходительно пожурить, обругать его, спровоцировать на поспешную и унижающую его достоинство реакцию, т.п. Писатель и телеведущий, писатель и "человек, который дает интервью", - это абсолютные антиподы. Писатель должен прятаться от дневного света и выходить наружу только посредством своих текстов. Зачем читать длинный роман, если автор вот тут прямо сейчас и ответит нам на все вопросы? Читателю, который от природы ленив и скор на выводы, кажется, что он и так все может прочитать по физиономии автора, - к чему еще открывать этот толстый том? Другое дело, когда сама эта физиономия является произведением искусства, "виртуальной личностью", и там, где читатель хочет найти разгадку, он видит только новые загадки.